Механизм развития эозинофильного эзофагита: что происходит в пищеводе

Механизм развития эозинофильного эзофагита представляет собой сложный каскад иммунных реакций, запускаемый в ответ на контакт с определенными антигенами, чаще всего пищевыми, и приводящий к хроническому воспалению и структурным изменениям в стенке пищевода. Понимание этих процессов является ключом к осознанию природы заболевания, его симптомов и принципов лечения. В основе патогенеза лежит аномальный иммунный ответ, приводящий к массовой миграции и накоплению особых иммунных клеток — эозинофилов — в слизистой оболочке пищевода, что в конечном итоге нарушает его нормальную функцию и структуру.

Роль эозинофилов в развитии воспаления

Эозинофилы — это тип лейкоцитов, которые в норме присутствуют в крови и некоторых тканях, играя важную роль в защите от паразитов и участии в аллергических реакциях. При эозинофильном эзофагите их роль становится патологической. В ответ на поступление триггерного антигена (например, белков молока, яиц, пшеницы или сои) иммунная система ошибочно идентифицирует его как угрозу. Это запускает выработку сигнальных молекул, в частности интерлейкина-5 (ИЛ-5) и эотаксина-3, которые действуют как химические маяки, привлекающие эозинофилы из кровотока в ткань пищевода.

Попав в слизистую оболочку, эозинофилы активируются и начинают выделять содержимое своих гранул. Эти вещества, включая главный основной протеин, эозинофильный катионный протеин и эозинофильную пероксидазу, напрямую повреждают клетки эпителия пищевода. Этот процесс можно сравнить с «дружественным огнем», когда защитные силы организма начинают атаковать собственные ткани. Постоянное высвобождение этих токсичных белков поддерживает хроническое воспаление, вызывает гибель клеток поверхности пищевода и раздражает нервные окончания, что напрямую связано с появлением основных симптомов: боли, затруднения глотания и ощущения кома в горле.

Пусковые механизмы и иммунный ответ

Запуск всего каскада реакций при эозинофильном эзофагите начинается с нарушения барьерной функции слизистой оболочки пищевода. У людей с предрасположенностью к этому заболеванию эпителиальный барьер изначально может быть более проницаемым. Это позволяет пищевым антигенам легче проникать глубже в ткань, где они встречаются с клетками иммунной системы. Ключевыми «дирижерами» воспаления являются T-лимфоциты 2-го типа (Th2). Именно они, распознав антиген, начинают массово производить цитокины ИЛ-4, ИЛ-5 и ИЛ-13, которые и задают дальнейшее развитие болезни.

Интерлейкин-4 и интерлейкин-13 стимулируют выработку эотаксина-3 — самого мощного хемокина, притягивающего эозинофилы именно в пищевод. Интерлейкин-5 является главным фактором роста, выживания и активации для самих эозинофилов. Важно понимать, что это не одноразовая реакция, а постоянный цикл. При каждом новом контакте с триггерным продуктом цикл повторяется, что приводит к персистирующему, то есть постоянному, воспалению. Со временем это перестраивает саму архитектуру ткани.

Структурные изменения в стенке пищевода

Хроническое воспаление не проходит бесследно для любого органа, и пищевод не исключение. Длительное присутствие большого количества эозинофилов и выделяемых ими веществ запускает процесс ремоделирования — глубокого изменения структуры стенки пищевода. Это адаптивный, но крайне нежелательный ответ ткани на постоянное повреждение. Основными проявлениями ремоделирования являются фиброз (уплотнение ткани) и гипертрофия (утолщение) мышечного слоя.

Фиброз развивается из-за избыточного отложения коллагена и других белков внеклеточного матрикса. Этот процесс делает стенку пищевода более жесткой и менее эластичной. Мышечный слой также утолщается в ответ на хроническое воспаление и нарушение иннервации. Совокупность этих изменений приводит к тому, что пищевод теряет способность к нормальным, волнообразным сокращениям (перистальтике), необходимым для проталкивания пищи. Кроме того, часто формируются так называемые пищеводные кольца — концентрические складки, которые при эндоскопии делают пищевод похожим на трахею. Все это физически сужает просвет органа, являясь прямой причиной дисфагии — затрудненного прохождения пищевого комка.

Ключевые стадии развития эозинофильного эзофагита

Для наглядности процесс развития ЭоЕ можно представить как последовательность взаимосвязанных стадий, хотя на практике они часто перекрываются.

Генетическая предрасположенность и факторы риска

Важно подчеркнуть, что развитие эозинофильного эзофагита почти всегда требует наличия генетической предрасположенности. Исследования выявили ряд генов, ассоциированных с повышенным риском развития этого заболевания. Многие из этих генов связаны с функцией эпителиального барьера и регуляцией иммунного ответа, в частности с путем, опосредованным тимическим стромальным лимфопоэтином (ТСЛП). У людей с определенными вариантами этих генов барьерная функция изначально слабее, а иммунная система склонна к чрезмерному ответу по Th2-типу, что и создает идеальную почву для старта заболевания.

К факторам риска, которые могут способствовать манифестации болезни у предрасположенных лиц, относят раннее искусственное вскармливание, частые курсы антибиотиков в детстве, снижающие разнообразие микробиома, а также проживание в регионах с низкой влажностью и холодным климатом. Однако наличие предрасположенности не означает обязательного развития ЭоЕ — для этого необходим постоянный контакт с триггерными антигенами. Это объясняет, почему элиминационная диета, направленная на выявление и исключение причинного продукта, является одним из краеугольных камней терапии.

Список литературы

1. Лазебник Л.Б., Цуканов В.В., Ткаченко Е.И. и др. Клинические рекомендации Российской гастроэнтерологической ассоциации по диагностике и лечению эозинофильного эзофагита у взрослых // РЖГГК. – 2021. – Т. 31. – № 1. – С. 65–84.
2. Dellon E.S., Liacouras C.A., Molina-Infante J. et al. Updated International Consensus Diagnostic Criteria for Eosinophilic Esophagitis: Proceedings of the AGREE Conference // Gastroenterology. 2018;155(4):1022-1033.
3. Лусс Л.В. Аллергия и псевдоаллергия в клинической практике. Избранные лекции. – М.: Литтерра, 2020. – 352 с.
4. Furuta G.T., Katzka D.A. Eosinophilic Esophagitis // New England Journal of Medicine. 2015;373(17):1640-1648.
5. Ивашкин В.Т., Маев И.В., Лапина Т.Л. и др. Рациональная фармакотерапия заболеваний органов пищеварения: Руководство для практикующих врачей. – 2-е изд. – М.: Литтерра, 2018. – С. 412-425.
6. Lucendo A.J., Molina-Infante J., Arias Á. et al. Guidelines on eosinophilic esophagitis: evidence-based statements and recommendations for diagnosis and management in children and adults // United European Gastroenterology Journal. 2017;5(3):335-358.